Ёси помрачнел, результаты получались неутешительные.
– Сколько… – Он замолчал и махнул рукой телохранителям, чтобы они вышли. – Ждите снаружи. – Абэ остался. – Ты тоже. – Капитан неохотно закрыл за собой дверь. – Ёси сказал: – Мне нужна правда: сколько он еще проживет?
– Это только Бог говорить.
– Ха, боги! Сколько, доктор думает, тайро еще проживет?
Бэбкотт колебался. Он ожидал, что тайро прикажет ему не говорить с Ёси, но как только он рассказал ему о грыже и лекарстве и дал ему немного своей настойки лауданума, которая почти сразу же прогнала боль, тайро довольно хмыкнул и поощрил его передать Ёси «добрую весть». Но грыжа была лишь частью проблемы.
Его более полный диагноз, тот, которым он не поделился ни с Андзё, ни с Тайрером, не желая выносить суждение раньше, чем будут исследованы образцы мочи и кала, чем он посоветуется с сэром Уильямом и проведет вторичный осмотр, заключался в том, что он боялся опасного разложения кишечника от неизвестных причин.
Физический осмотр занял всего около часа, словесные расспросы – много часов. В свои сорок четыре года Андзё был в плохом состоянии. Гнилые зубы, рано или поздно они неизбежно дадут заражение крови. Болезненные реакции на осторожное ощупывание желудка и внутренних органов, явные перетяжки внутри, очень увеличенная простата.
Большая часть его диагностических проблем была связана с тем, что он и Филип недостаточно бегло говорили по-японски, потому что пациент был нетерпелив, пока не доверял ему и не спешил откровенно делиться симптомами или чем-то, что могло бы послужить ключом к постановке диагноза. Потребовалось много времени и кропотливых расспросов, прежде чем он смог установить, что этот человек вероятно страдает запором, испытывает трудности с мочеиспусканием и не в состоянии удерживать эрекцию – последнее, похоже, заботило его больше всего, – хотя Андзё лишь пожал плечами и не признал прямо ни одного симптома.
– Филип, скажите князю Ёси, что, по-моему, он проживет примерно средний срок для человека в его состоянии и того же возраста.
К Тайреру вернулась его головная боль, которая усиливалась еще и тем, что ему отчаянно хотелось хорошо справиться со своей работой.
– Он жить примерно так же, как человек такого же возраста.
Ёси задумался над этими словами, тоже понимая все сложности обсуждения тонких вопросов на чужом языке при не полном соответствии перевода тому, что говорилось. Следовательно, его вопросы должны быть простыми.
– Спросите: два года, три года, один год? – Он внимательно наблюдал за Бэбкоттом, не за Тайрером.
– Трудно сказать, государь. Через один неделя, возможно, знать лучше.
– А сейчас? Правду. Один, два или три, что думает?
Еще до того, как они покинули Канагаву, Бэбкотт понял, что едет в Эдо не только как врач. Сэр Уильям сказал:
– Говоря без обиняков, старина, если больным окажется Андзё, вы станете еще и важным представителем правительства Ее Величества, моим, всего Поселения и проклятым шпионом вдобавок, поэтому, Джордж, пожалуйста, не обделайте нам эту золотую возможность…
Для себя он был прежде всего врачом. Для которого конфиденциальность его отношений с больным – закон. Он не сомневался, что Ёси является врагом его пациента, могущественным врагом, но также и потенциально могущественным союзником правительства Ее Величества. Если взвесить обоих, Ёси оказывался более важным в расчете на будущее. Андзё направил им ультиматум с требованием оставить Иокогаму, он был главой бакуфу, главой, который умрет, безусловно, раньше, если только Ёси не постигнет насильственная смерть. Если бы тебя заставили, что бы ты ответил? – спросил он себя. Не больше года. Вместо этого он сказал:
– Один, два или три, Ёси-сама. Правда, простите нет знать сейчас.
– Может срок быть больше?
– Простите, нет можно говорить сейчас.
– Вы сможете сказать на следующей неделе?
– Возможно, сказать могу, не больше чем три года на следующей неделе.
– Возможно, вы знаете больше, чем говорите, сейчас или на следующей неделе.
Бэбкотт улыбнулся одними губами.
– Филип, скажите ему вежливо, я здесь по его приглашению, гость. Как врач, а не кудесник, и мне не обязательно возвращаться на следующей неделе или вообще когда-либо.
– Черт побери, Джордж, – осторожно пробормотал Тайрер, – нам не нужны неприятности, я не знаю, как будет «кудесник» по-японски, и черт меня подери, если я смогу справиться со всеми этими нюансами, ради бога, говорите проще.
– Что вы сказали, Тайра? – резко спросил Ёси.
– О! Государь, это… трудно переводить слова высоких повелителей, когда… когда много значений и не знать лучшее… лучшего слова, пожалуйста, извините.
– Вы должны учиться прилежней, – раздраженно бросил Ёси, злясь на то, что у него нет собственного переводчика. – Вы справляетесь хорошо, но недостаточно хорошо, учитесь прилежней! Очень важно, чтобы вы учились прилежней! А теперь, что он сказал, в точности!
Тайрер набрал в грудь побольше воздуха, покрываясь потом.
– Он говорит, он доктор, не как бог, Ёси-сама, не знает точно о тайро. Он… он здесь Ёси приглашать. Прошу прощения, если не хотеть приходить в Эдо, Доктор-сама, нет приходить в Эдо. – И он промок от пота совсем, увидев, как Ёси улыбнулся так же лживо, как и Бэбкотт, нельзя было ошибиться относительно значения этой улыбки, и проклял тот день, когда решил стать переводчиком. – Прошу прощения.
– Со ка! – С мрачным видом Ёси взвесил свой следующий ход. Доктор оказался полезным, хотя и скрывал от него правду. Если это так, то он заключил, что правда была хуже, а не лучше того, что он услышал. Эта мысль доставила ему удовольствие. И еще одна мысль радовала его. Она была основана на блестящей идее, которую Мисамото, сам того не ведая, подсказал ему несколько месяцев назад. Ёси незамедлительно реализовал ее через своего главного шпиона Инэдзина, чтобы использовать в будущем: одним из способов управлять варварами были их шлюхи.
Инэдзин, как всегда, поработал обстоятельно. Поэтому теперь Ёси многое знал о Ёсиваре гайдзинов, ему было известно, какие из гостиниц наиболее популярны, он знал о Райко и о шлюхе этого молодого и такого уродливого юноши, Тайры, старой и сменившей много имен, которую теперь звали Фудзико. И об очень необычной шлюхе Фурансу-сана. У предводителя гайдзинов, сэра Уи'рума, своей особой шлюхи не было. Сэрата пользовался услугами двух, навещая какое-то время одну, потом другую. Нэми ему назвали как наложницу главного торговца гайдзинов и особенно ценный источник информации. Великан-доктор не посещал Ёсивару. Почему? Мэйкин узнает…